***


Учительница наша умерла.
Сентябрьским утром, пыльным и багровым, 
Из класса -- двое, мы плелись за гробом, 
Обдумывая срочные дела.
Кончалось лето. Город плыл назад.
Лепилась память -- глиной на подошвах, 
И явственен был приглушенный мат
Могильщиков, подвыпивших и дошлых.
Учительница наша умерла.
И вместе умер сам я, с шеей тонкой, 
Та улица с насмешливой девчонкой, 
Что в снах моих мальчишеских жила.
Шло погребенье грамотно и быстро.
Круг провожатых был убог и мал.
О беззаветной жизни коммуниста
Директор речь казённую сказал.
Стук молотка раздался и затих.
Стояли люди хмуро и бесстрастно.
Гроб аккуратно лёг, и стало ясно, 
Что ей -- не привыкать среди чужих.
Учительница наша умерла.
Теперь ей всходов дожидаться долго
От жизни, что истрачена дотла
На алтаре общественного долга.
Мы с кладбища к местам своих трудов
В молчаньи шли. Сочился дождик серо, 
И жгла сердца нам яростная вера
Послевоенных проклятых годов.