***


Предназначенный для счастья,
Словно страус для полета,
Я взираю безучастно
На коричневое фото.
Тает город в серой дымке
Над помятым документом.
Дед на выгоревшем снимке
Шарит шорным инструментом.
Облачён в очки и фартук,
Спину гнёт, не зная грусти,
Отпрыск горестных сифардов
В могилёвском захолустье.
Там сырою пахнет кожей,
Век иной и жизнь другая,
И отец трехлетний тоже
Что-то держит, помогая.
Вот и всё, что соберу я
Из забытой родословной.
Та немыслимая сбруя
Развалилась безусловно.
Мне не нужен дедов опыт,--
Ремесла его не жаль мне.
...А ночами снится топот
И заливистое ржанье.

1996