* * *


Я арктический снег с обмороженных слизывал губ,
Спал в продымленном чуме на рыжих продымленных шкурах,
На Гиссарском хребте, оступившись, ронял ледоруб,
И качался на джонках у набережной Сингапура.
На реке Сигапурке, медленной, как слеза,
Осуществляя свой ежедневный трейдинг,
Их владельцы рисуют им на носу глаза,
Чтобы не заблудиться на необъятном рейде.
Кружевная дорожка струилась вослед кораблю,
И с годами я понял, избегнув кораблекрушенья,--
Дивергенция ротора всюду стремится к нулю,
И пространство, дразня, никогда не дает утешенья.
Никому из живущих его не дано удержать
В час, когда, распадаясь, оно повернет на попятный.
Мой пейзаж современный -- казённая эта кровать
И больничные простыни в жёлтых застиранных пятнах.
Но над болью тупой, над окрестной унылой толпой,
Мы осколки его в нашей памяти прячем.
Так глаза к небесам поднимает слепой,
Замечая там что-то, не видное зрячим.

1996