главная страница | пресса

ЛЕНИНГРАДСКИЙ ПЕТЕРБУРЖЕЦ

Сказать, что Александр Городницкий гостил в Петербурге, — значит кровно его обидеть. Уже много лет он указывает как место жительства московский адрес, но своим городом считает тот, где родился, учился в Горном институте, откуда отплывал под парусами «Крузенштерна» и куда возвращается снова и снова как в родную гавань. Ученый, путешественник, литератор, публицист, для большинства из нас он все-таки в первую очередь поэт, поющий свои стихи, ставшие народными песнями. Сегодня Александр Моисеевич ГОРОДНИЦКИЙ — наш гость.

— Мы готовимся отметить трехсотлетие нашего города, Петербурга. Но в каждом своем выступлении вы упрямо повторяете, что ваша родина — Ленинград, вы пережили блокаду Ленинграда, а не Петербурга...

— Да, я держусь за это привычное звукосочетание, но именно за звук, а не смысл. Смешно говорить о ленинградском Пушкине или Гоголе, о Ленинграде Достоевского или Блока. Конечно же, Петербург был европейской Россией, колыбелью русской литературы, философии, гуманизма и, наконец, тем самым окном в мир, что несколько десятилетий заколачивали с невиданным упорством. У меня естьтакие строки: «Шумит Москва, Четвертый Рим, грядущей Азии мессия, а Петербург неповторим, как европейская Россия».
Ведь когда уникальную древнерусскую республику в Новгороде утопили в крови два Ивана — Третий и Четвертый и стало ясно, что Россия превращается в изолированную азиатскую страну, именно Петербург стал сначала не окном, лишь форточкой в Европу, но внушающей надежду на европейское будущее. Совершенно правильно, что вернули городу его имя, я говорю только о себе и ощущениях своего детства, о вывихах нашего воспитания, когда произношу «Ленинград». Конечно, нельзя кровавое имя Ленина держать на великом городе.

— Кроме того, Петербург, в ту пору Ленинград, формально стал и родиной авторской песни, в нашем городе был создан первый бардовский клуб «Восток".

— Здесь я с вами не согласен. Вопрос довольно сложный, потому что разнообразные изыскания, которыми я занимался в процессе написания последней книги, вышедшей только что, показали — авторская песня появилась в Москве раньше, чем в Питере. Там с конца 50-х годов были Анчаров, Окуджава, многие другие. Да и не стоит бороться за приоритеты, кто где когда собрался - не так уж важно, тем более что у Питера есть своя совершенно особенная страница. Именно здесь так называемую бардовскую песню начали писать профессиональные поэты, о чем многие уже забыли. Вот только что исполнилось 70 лет Глебу Горбовскому, моему товарищу по литературной школе незабвенного Глеба Семенова, мы с ним оба «Глеб-гвардии семеновцы». Он написал гениальные «Фонарики ночные», «Художники». Много отличных песен написала Нонна Слепакова, сейчас незаслуженно забытая. Прекрасные песни писал известный поэт и прозаик Виктор Соснора. К сожалению, об этом никто не вспоминает, с тем большей радостью я пишу о них в своей книге. Все эти поэты жили в Питере, а в Москве такой был один Окуджава.
Поэтому у Питера есть своя неповторимая страница об авторской песне, я уже не говорю о таких мастерах, как Евгений Клячкин, Юрий Кукин.

— Может быть, посмотреть с другой стороны — многие авторы были так талантливы, что писали профессиональные стихи, как, например, Городницкий. Ведь поэтом вы стали именно через песню, не так ли?

— Скорее всего, так. Готовя первые автобиографические книги, я пересмотрел свои первые вирши и понял, что до песен мои стихи гроша ломаного не стоили. Первый более-менее стоящий текст появился в песне «Снег», и неожиданные даже для меня последующие песни дали новое качество. Если бы я не стал их писать, то остался бы графоманом, не более. Моя первая книжка «Атланты» содержит очень плохие стихи, за редкими исключениями. Так что хотя я считал, что всю жизнь занимаюсь стихотворчеством, настоящие стихи пришли ко мне довольно поздно и через песню.

— Разрешите с вами согласиться. Кажется, именно в последние годы ваше поэтическое творчество набрало полную силу, хотя в это время появилась и проза.

— Помню, на моем 60-летии Нонна Слепакова, желая порадовать юбиляра, сказала, что мне не повезло, потому что во мне «крупный лирический поэт», чего никто не хочет замечать, заслонен популярными песнями. Поэт остается невостребованным.

— Вообще у многих бардов отношения с поэзией весьма болезненны — им хочется считаться именно поэтами, а публика действительно видит и слышит только песни. Бардам обидно.

— Да, есть такой синдром, например, Высоцкий страдал от непризнания своего поэтического дара, хотя сам себе цену знал. По мне так стихи, поющиеся под гитару, ничем не ниже читающихся со сцены, требования одни и те же, в песне даже выше. Там необходима особая линия звука, простота, чтобы можно было петь. Есть прекрасные стихи, которые петь невозможно. Правда, Пушкин считал иначе, но здесь я с ним не согласен.
Вот, скажем, Александр Кушнер, тоже отметивший недавно семидесятилетие, на мой взгляд самый крупный сейчас российский поэт. Ему принадлежит фраза «Времена не выбирают — в них живут и умирают», но если бы не было песни на эти стихи, их мало бы кто знал. Хотя я знаю, что Кушнер, тоже, кстати, «семеновец», очень критично относится к «озвучиванию» своих стихов. Тут у нас взгляды несколько расходятся, но я убежден, что по уровню поэзии как явление литературы авторская песня не должна уступать печатным текстам.

— Что касается профессионализма, то в авторской песне это сейчас музыкальная часть, просто стихия...

—... Что я считаю скверным явлением для нашего жанра. В связи с массовым переходом бардов в эстраду музыка как бы оторвалась от литературы, и на смену поэтам с гитарой пришли громкоголосые ансамбли с хорошими исполнителями, блестящей оркестровкой, и фактически они стали эстрадниками. Стихов там не осталось.
Новая генерация авторской песни — это эстрада, я бы назвал ее самодеятельной эстрадой, чем-то промежуточным между шоу-представлением и безголосой бардовской песней. Вспомните талантливого Олега Митяева, еще более талантливого Александра Розенбаума, тоже недавнего юбиляра, которого и бардом-то уже не назовешь. Что вполне естественно, потому что все, что поют люди, должно звучать.
Просто настали другие времена. Раньше песня барда воспринималась как явление не только культурное, но и социальное, в ней говорилось то, о чем большинство молчало.

— И все-таки, если вернуться к истории авторской песни, то в Питере это прежде всего клуб «Восток», которому в декабре исполнится 40 лет. Опять юбилей!

— И очень для меня дорогой. Хотя цифры просто устрашающие. Недавно на вечере в Политехническом музее ко мне подошла симпатичная девушка и сказала удивленно: «Я ваш «Снег» пела в детском саду и думала, что вы давно уже умерли, а вы все поете».
Так вот, о «Востоке». В Москве действительно ничего подобного тогда не было. «Восток» был единственным на весь Советский Союз открытым местом, где в самые черные времена, например при Толстикове, можно было петь. Честь и слава Александру Павловичу Ландау, директору ДК Пищевиков, который, несмотря на рефлекторный страх перед райкомом партии, мужественно отбивал нападки инструкторов, надевая свои боевые награды. Он и его зам, тоже отважная женщина, нас прикрывали, и в отличие от нас, которым терять было нечего, рисковали всем — работой, репутацией, наконец, партбилетом! Благодаря им и многим другим клуб существовал, в городе знали, куда прийти, чтобы услышать Высоцкого, Визбора, Окуджаву, Клячкина...

— ... Городницкого...

— ... Да, особенно когда я уехал в Москву. Но ничего бы не было без Наташи Смирновой (сейчас Кане), самого Миши Кане, Ирины Костриц, Веры Бордюк, многих других организаторов и участников клуба. Как не вспомнить Юрия Андреева, который защищал нас в разных компетентных органах, и музыковеда Владимира Фрумкина, который уже много лет ведет бардовскую передачу на «Голосе Америки», и Славу Чарлина, который снял фильм «Срочно требуется песня», единственную в советские времена ленту об авторской песне. Кстати, он снимался в клубе «Восток» в 1965 году.
Жаль, что разорено родное гнездо клуба на улице Правды, в ДК Пищевиков, очень хотелось бы, чтобы после реконструкции «Восток» вернулся в эти «напетые» места, и если администрация не найдет для него места в новом молодежном центре, это будет неумно. С другой стороны, я рад, что «Восток» сейчас нашел прибежище в ДК имени Газа, там уютная обстановка, удобное место у метро, и первые концерты, насколько я знаю, собирают полный зал, а это тысяча мест. Значит, есть востребованность нашей песни, что самое главное.
Поэтому нельзя разрушать питерские традиции бардовского жанра, достояние города, это все равно как сбросить в Фонтанку клодтовских коней. Тем более на пороге славного петербургского юбилея. Получается, что те старые песни стали чуть ли не классикой. Недавно на концерте мне пришла записка: «Кто был ваш любимый бард в школьные годы?» Да самого понятия этого мы не знали, не было таких песен. Я пытался объяснить, но мне не поверили, потому что, оказывается, сейчас уже учебники вышли для школьников с историей бардовской песни, с темами сочинений, домашними заданиями, с биографиями авторов, которых надо «проходить», — все как полагается. Там Высоцкий, Визбор, Окуджава, Анчаров, Галич, Ким и ваш покорный слуга. Вернейший способ убить всякий интерес к нашему жанру.

— Представляю себе тему: «Образы атлантов в творчестве Городницкого» - звучит?

— Вполне. На крепкую тройку.

Беседовала Наталия СИДОРОВА